Аномальная зона

13 Июня 1999 г.

Года три назад я прочитал маленькую заметку об аномальной зоне, существующей в соседней области. В эту зону не заходит никто: ни дикие или домашние животные, ни охотники и местные жители. Там растут пятидесятиметровые (!) кедры. И всё это расположено среди болот.

Два года я искал способы добраться туда, поскольку своего транспорта у меня нет. Как-то, зайдя к своему знакомому, (назовём его Булав) я заикнулся на эту тему, и к своему удивлению, услышал в ответ:

- Давай съездим, мне самому интересно. Бензин у меня дармовой, так что эти затраты отпадают.

Я начал готовиться. В моих приготовлениях не было ничего того, что описано в аналогичных путешествиях такого типа - я имею в виду "Пермский треугольник" и "Зону", описанную у Стругацких в "Пикнике на обочине". Моя задача была найти то место, координаты которого я имел, и все возможными средствами измерить, зарегистрировать параметры необычных явлений. Я раздобыл прибор ночного видения, взял две рации, видеокамеру, измеритель радиации. У Булава был теодолит, и с помощью его мы хотели точно определить высоту этих "скромненьких растений". Сенсация нас не интересовала. По крайней мере, меня, за Булава я поручиться не могу.

Я не буду описывать все те перипетии, с которыми я столкнулся, добывая весь этот список, но поверьте, мне это стоило немалых нерв и сил. С другой стороны, меня приятно удивило то, что мои знакомые, с кем я делился своими планами, искренне желали удачи. Они не считали это чудачеством или ребячеством. В этой морально-психологической помощи было что-то мистическое, или магическое. Я привык к тому, что вопросы такого плана обычно вызывают скепсис, или, чаще удивление и непонимание. Сейчас было наоборот. Это обстоятельство воодушевляло и приятно помогало.

Несколько слов о моём компаньоне, о Булаве. До этого я знал его около трёх лет. Год назад я стал свидетелем нелицеприятной ссоры между двумя старыми друзьями - Булавом и Сергеем. Причина ссоры была пустяковая, а результат серьёзный - они перестали вместе работать и дружить. Кто был прав - не мне судить. Это исторический факт, и не более. Я остался в нормальных человеческих отношениях с обоими, но поскольку Сергей живёт далеко от меня, то намного чаще я видел Булава, частенько забегая к нему на чашку чая. Я не обращал внимания на тот факт, что после общения с Булавом очень сильно болит голова. Я заходил к нему минут на дятнадцать-двадцать, а уходил через три часа. Булав мог начать говорить на любую тему и продолжать её до бесконечности. Говорил он всегда очень громко и воодушевлёно, но... ни о чём. После общения с ним не только болела голова, но и не было сил. Нетрудно догадаться, что Булав является энергетическим вампиром, или как говорят на Руси - упырём. Но я серьёзно об этом не задумывался, не обращая на это внимания, или связывал это с другими энергетическими упырями. Тем не менее, у нас с ним не было ни одной ссоры.

Всё изменилось с предстоящей поездкой. Трудно сказать, что было главным и определившим итог экспедиции, но факты остаются фактами, и придумывать или надумывать я ничего не хочу.

Обсуждая экспедицию, Булав заикнулся, что в экстренной ситуации он инициативу всегда берёт в свои руки. Я не стал возражать, считая, что непосредственно я ответственен за экспедицию, поскольку мои знания, навыки и искренне желание поиска истины являются главными, а не его простой интерес на уровне аттракциона. Поэтому я был уверен, что до критической или экстренной ситуации я не доведу дело, просто не позволю.

Но за неделю до отъезда Булав стал сам не свой. Он стал психовать на "ровном месте", стал высказывать обвинения в мой адрес, что я - хам и невежа, что я его перебиваю на полуслове. Объяснить ему, что необходимо обсудить детали поездки, а не замену резиновых пробок для крана (речи такого типа длятся у него по тридцать-сорок минут) мне не удавалось. Я всерьёз начал задумываться о возможности поездки. Но отступать было уже некуда. Наше древнее "авось!" было единственным моим шансом и козырем.

За шесть часов до выезда, когда уже всё было готово, и осталось только взять картошку из погреба, в машине по дороге я спросил:

- Булав, я не смог найти котелок. У меня нет, у моих знакомых тоже. А взять кастрюлю дома я не могу, иначе будет очередной скандал от моей бывшей жены, мне жалко нервы моей дочери.

В ответ он искренне и радостно рассмеялся:

- Значит будешь варить суп в собственных ладошках.

- Я не склонен шутить сейчас, голова и так идёт кругом от всех проблем.

- А почему ты можешь мне портить настроение?

- Никто тебе его не портит. Не говори ерунду.

С этого времени начался тихий скандал, который прерывался периодически на небольшое время. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что он хотел таким способом растоптать меня морально и психологически, чтобы подчинить себе, поскольку добровольно я это делать не хотел, не позволяя делать из себя добродушного лоха.

Он спокойно и методично читал мне нотации, назидательно учил жизни, аргументировано доказывая, что я хам и невежа. Несколько раз я ему пытался доказать, что меня не интересует его мнение обо мне. Нормальный человек в аналогичной ситуации встаёт и уходит, сказав всё о таком идиоте, как этот. Но мне отступать было некуда - вещи и приборы, добытые разными способами, уже лежали в машине. Уйти означало вообще не поехать в Зону.

Ещё один эпизод. Он мне задал тестирующий вопрос, я ответил, и Булав начал самостоятельно, смакуя, развивать свою очередную тему наподобие резиновых пробок. Я сказал, что он не правильно понял мой ответ.

- Ублюдок ты и скотина! Ты только что сказал мне, что я не способен ничего понять, что я - конченая мразь!

- Слушай, Булав, ты чего добиваешься? Чего ты хочешь? Нам скоро ехать в неизвестность, а ты творишь такие вещи. Да ты хоть чуть-чуть посмотри со стороны на себя! У меня от тебя уже раскалывается голова, ты можешь заткнуться? Или, может, ты передумал ехать и ищешь повод? Может, тебя Зона не пускает? Я боюсь уже ехать с тобой, поскольку я теперь не знаю, что ты можешь там отморозить, если здесь ты такое творишь.

- Нет, я не передумал. Мы поедем. А что бы ни было больше разговоров, давай на бумажке напишем требования друг к другу.

- Какой бред, боже мой.

- Нет, ты напиши, и я напишу.

Теперь я рад, что мы сделали это. Судите сами (привожу дословно по записям тех бумаг):

Мои требования:

1. Не орать;

2. Не оскорблять;

3. Не читать нотаций;

4. Не цепляться за мелочи, тем более малоприятные и ненужные;

5. Не создавать сознательно взрывоопасные ситуации;

6. Быть порядочным и доброжелательным.

Требования Булава:

1. Ни одного слова без обдумывания;

2. Ни одного поступка без анализа последствий (под поступком подразумевается любое действие).

В своих пожеланиях я прошу его быть порядочным, а он хочет, что бы я... ничего не делал и не говорил без обдумывания и анализа. Другими словами, Булав сам превратился в Аномальную зону! Вот счастье-то!

Я решил перед дорогой успокоиться и маленько поспать. Но Булав не дал:

- Что, спать хочешь? Нет, ты спать не будешь, я тебе не дам.

С таким настроением мы и поехали.

Проехав за десять часов под дождём и снегом (10 июня ночью шёл снег) шестьсот километров, мы не доехали до последней деревни восемь километров из-за размытой дороги. Прежде, чем поесть и обдумать всё, решили поспать. Булав отодвинул из-под своего сидения мой рюкзак, ровно разложил свою спинку, и забрал мой пуховик себе под голову. Можно сказать, что я этого не заметил. Когда, поспав, стали варить суп, он начал ко мне цепляться по разным поводам - то тихо (!) хлопаю дверью, то тихо говорю, то медленно чищу картошку, то мало дров приготовил.

- Булав, мы же договорились не придираться по мелочам! Или у тебя опять начался приступ?

При этих словах он в психе со всего размаху бросил ложку в котелок, и вся вода, вылетевшая из него, обрушилась на меня.

- Ты что, гад, делаешь?

(Вспоминая те минуты сейчас, я до сих пор помню чувство, что кто-то из нас должен был там остаться навсегда).

Через двадцать минут мы поехали обратно. Домой вернулись через двадцать три часа после выезда, проехав более тысячи двухсот километров.

Есть одна версия происшедшего - нас не пустила Зона. И у меня нет аргументов против этой версии.

Через несколько дней я вспомнил один случай, который говорит о многом.

На обратном пути Булав гнал особенно быстро. Были сумерки. Дорога круто уходила вниз, переходя в узкий мостик, а потом шла на подъём. Я глянул на спидометр. Стрелка, дрожа, словно от страха, своим остриём тыкала в цифру сто сорок. А внизу, где-то посреди дороги, стояла какая-то машина и мигала аварийной сигнализацией. Булав волей-неволей сбросил скорость. Наполовину на проезжей части около моста стоял КАМАЗ длинномер. Когда мы проезжали мимо КАМАЗа на скорости сто километров, с взрывом лопнуло левое заднее колесо. В покрышке была грыжа, которая "прошла" до этого не одну сотню километров. Машину начало бросать из стороны в сторону. Но для Булава это была уже не большая скорость, машину он водит просто превосходно. Таких асов я ещё не встречал. Мы остановились на обочине. Я спросил, нужна ли от меня помощь, но в ответ услышал ругательства. Выйдя из машины, я оглянулся на мигающий КАМАЗ. Но там не было ни мигающих огней, ни самого КАМАЗа. По времени прошло максимум полминуты, как мы проезжали мимо длинномера. Метрах в 150 от нас, в чернеющей пустоте виднелся мостик через реку. Стояла тишина. Даже если бы он действительно уже уехал, то шум должен был быть ещё слышен. Ведь это КАМАЗ, а не ракета! В тот момент, находясь ещё в шоке после пережитого, я ни хотел ничего думать и анализировать. "Мистика какая-то" - только это пришло мне в голову.

Находясь в городе, всё "переварив" внутри на несколько раз, я пришёл к выводу, что "Они" мягко и корректно выводили нас из Зоны. Когда мы проезжали мимо КАМАЗа, вроде бы, он был настоящий. И мигал аварийными огнями! Никакая спецслужба мира не способна так мягко и корректно провести операцию. Тем более, что задача в данном случае с точки зрения спецслужб никакая. "Они" намного сильнее любой спецслужбы. К сожалению, добавить ничего не могу по поводу "Их".