Игорь Зенин. Забытый мемуар
Новосибирск, 5-9 ноября 2003 года.
Вместо эпилога
По существу, эта книга, как "Разбор полетов" и "Вечная беседа",
являются логическим и естественным продолжением "Археологии души". И, я
думаю, ее окончанием. Окончанием книги "Археология Души". Ничего нового я не
пишу. Только дополняю и уточняю то, что мне удалось "раскопать", остановив
черный поток мысли, который, судя по словам Учителя Иванова, мог уничтожить
всю планету.
Кстати сказать, в "Беседе" я описался: на северо-запад "улетел"
верховный жрец, а не на северо-восток.
Основу этой книги составит дневник, который я вел во время поездки на
север, летом 1993 года, во время четвертого фестиваля финно-угорских
народов, "Угра-93". Ничего менять я не стал - никакой орфографической правки
делать не стал. Как написано было тогда, так и оставляю. Даже количество
восклицательных знаков менять не буду. Единственное, что сделал - изменил
некоторые фамилии. Все это - уже история, новейшая история России и планеты.
В конце концов, запретный плод всегда сладок, и нет смысла держать этот
дневник у себя в закрытом на замок от Бульдозера столе...
Комментарий. Уточнения, которые я буду делать сейчас, помечу в скобках
звездочкой (*комментарий).
Заранее хочу предупредить - упоминаний о самой Анне (то есть об Инне
Приваловой) очень мало. Если бы было иначе, тогда и все остальное было бы по
другому...
Кроме этого, придется сделать некоторый экскурс в прошлое, чтобы
прояснить некоторые детали...
Предыстория
А начать придется с весны 1991 года.
Весна 1991 года. Я работал тогда в Институте горного дела СО АН СССР.
Утром, когда шел на работу, переходя улицу Красный Проспект на зеленый
свет, перед моим носом, чуть меня не сбивая, проезжал стоящий на светофоре
грузовой "Москвич", который в народе зовут "Башмак". Именно такой был у
моего друга. Так повторялось изо дня в день. Кто-то тогда таким способом
пытался разбить нашу дружбу, на уровне подсознания закладывая неприязнь... А
я приходил на работу на взводе, звонил в ГАИ...
На работе обстановка накалялась. В итоге я уволился осенью 1991 года. И
когда в те дни шел домой, на этом же самом перекрестке остановилась белая
"копейка". Дверь открылась, и мой сосед по подъезду сказал:
- Домой? Садись, подброшу.
Я сел, и стал застегивать ремень безопасности. Мой сосед сказал:
- Не надо, не застегивай. Машины военных не останавливают.
- Я ни разу не видел Вас в форме...
- Я работаю в КГБ.
Это был Пархомс. Так началось наше "знакомство". Через три месяца,
увидев его "виляния", и откровенную слежку в эти дни, я ему об этом сказал.
Он почернел в ответ. Через три месяца он ушел на пенсию. Но еще долго я
чувствовал, как он дышал мне в затылок, видимо, через своих поддельников,
которые остались работать в этой сатанинской структуре. Но реально и
осознанно я понял все это только весной 1995 года... Только тогда я понял,
что этот козел "пас" меня с 1984 года, когда появилась Миледи, о которой я
упоминал. К тому времени я прошел уже все полигоны, включая Центральный
рынок, в течение 12 часов, без единого перерыва. Только за тот день всех
этих бл.дей надо ставить к стенке!
Я год отработал в Молодежном объединении НЭТИ, куда меня позвал Андрей
Коробко. Где я своим трудом принес прибыль в размере десяти однокомнатных
квартир... А летом 1992 года оказался без работы. Не помню как, но я
участвовал в организации и проведении Международной конференции "Небо
сотрудничества-92". Тогда впервые увидел воздушные шары. И познакомился с
Захаровым. А весной 1993 года Захаров мне позвонил и сказал:
- Я открыл фирму "Летучий корабль". Привез шар из Алма-Аты, от
учредителей. Начинаю с нуля. Помоги мне. Очень нужна реклама, чтобы о нас
узнали. Нужны договора. Ты будешь начальником рекламного отдела и моим
заместителем.
Я занялся. Звонил по банкам и страховым обществам. Вскоре я зашел к
директору двух коммерческих каналов НТН - четверного и двенадцатого - к
своему другу детства, Якову Лондону. Секретарь смотрела на меня, как и
подобает ей в данной ситуации.
- Яков Рувимович вас принять сейчас не сможет. Он занят.
- Вы просто скажите, что пришел Игорь Зенин.
Она недовольно пожала плечами, и зашла в кабинет. Через секунду она
вышла, на ее лице было невероятное удивление.
- Проходите, пожалуйста.
Я зашел. Мы не виделись уже очень давно. Стали совсем разные. Но,
повторяю, наш класс объединяла непонятная нам самим сильная дружба.
- Яша, я хочу тебе предложить бартер. Ты даешь рекламу по своими
каналам о фирме "Летучий Корабль", во вторник, среду и четверг. То есть в
самые рабочеспособные дни. В течение месяца. А я взамен предлагаю тебе
эксклюзивное право съемок из корзины шара в день города всей той красоты. С
высоты птичьего полета.
- Согласен.
В итоге реклама шла больше двух месяцев, до самого дня города...
Из ежедневника за 1993 год
Первая запись (*связанная с Мухиным):
д. 88 90 63
Мухин Валерий Юрьевич.
"Патрис Лумумба"
пароход г. Ханты-Мансийск.
-----------------------------------
Фестиваль Народов Севера
Затон РЭБ
Прямо через территорию.
11-12 (*видимо, время встречи. Сейчас вспоминаю, что была это
суббота.),
16 авт. Ост. РЭБ.
-----------------------------------
Потом идут другие записи....
Следующая запись:
Аренда 5 лет (*на теплоход, другими словами, аренда на теплоход у
Мухина была до 1997 года), 4 теплохода (*всего в пароходстве)
Пароходу 30 лет, производства Венгрии.
Осадка 1.40 - 1.80.
165 мест (*было раньше, когда каюты были на 4 человека)
27 мест - суперлюкс (*после его переделки)
40 стран - фестиваль (до 14-15 мая)
24 июня - 7 июля
20 тыс. Населения, 4 люксовских номера на всю гостиницу. (*Разговор был
или о Березово, или о Ханты-Мансийске)
Допуск на море есть.
Вопросы:
1. Шар. Сколько человек профи? Транспортировка? Проживание, заправка
(*шаров газом)
2. Турист (*видимо, о съемке рекламного ролика)
3. КВН (*хоть убейте, не помню, что это значит!)
Апробация - август-сентябрь (*видимо, прошлого, то есть 1992 года),
Салехард - Новый порт (Обская Губа)
(*Валерий тогда сказал, что он выходил в Обскую губу в прошлом году,
что сложно было идти, поскольку из-за маленькой глубины волна мелкая,
жесткая).
Погрузка в Омске 20 июня, 24 - Ханты-Мансийск.
120 $ в сутки люкс - 9 мест.
180 $ - 1-й класс - 18 одно- и двухместных номеров.
2 млн. (*руб.?) в сутки весь теплоход.
Дневник
Ханты-Мансийск. Угра - 93.
IV Фестиваль народов Севера.
Июнь-июль 1993 года.
Ночь с 22 на 23.06.93
Прежде, чем описывать данные события, хочется сказать несколько слов
предыстории. С Мухиным Валерием Юрьевичем я встретился в апреле, после его
звонка (он сам вышел на меня), на корабле класса река-море "Патрис Лумумба"
в апреле месяце. "Патрис" стоял в затоне.
(*Все-таки я вспомнил, что мне ответил Валерий на вопрос: "Как Вы
узнали обо мне?". Он ответил: "Твой телефон мне дала Инна Привалова". Тогда
мне это имя ничего не сказало. Теперь понятно - через рекламу по ТВ. Значит,
уже ранней весной она была в городе! Видимо, периодически жила здесь.)
Обменявшись предварительной информацией, на второй встрече уже с
Захаровым, окончательно пришли к решению участвовать в Фестивале. Но после,
в виду ухода "Патриса" - затишье. От Мухина никакой информации. И только 17
июня появилась его компаньон - Инна Привалова.
(*Именно тогда мы встречались с ней в кафе около аэропорта "Северный".
Но кто был со мной - или Ларьяновский, или Захаров - не помню!)
И окончательно все прояснилось, лишь когда взяли билеты - 19 июня. Нас,
от "Летучего корабля", едут трое: я, Сашка Ларьяновский, Сергей Дергиенко.
Вылет 22 июня (*елки-палки, вот ведь совпадение - "Вихри неба" были написаны
22 июня 2002 года!). Новосибирск - Омск - Ханты-Мансийск. Такой крюк
объясняется тем, что из Новосибирска напрямик можно долететь лишь до Тюмени,
а дальше - не понятно как: Тюмень не дает никакой информации.
Отдельно оператора видеосъемок не берем в виду сложности поставленной
задачи по съемке рекламного видеоролика. Но Сашка взял видеокамеру. Что
снимем то снимем, дальше будет видно - можно ли использовать этот
видеоматериал. Рисковать, а, значит, опростоволоситься, не хочется. И ввиду
всей сумбурности с мыслями, собрались вечером 21 июня на телецентре НГТУ.
Выяснилось, что полностью не готовы. Нет зарядного устройства для
аккумулятора, нет средств защиты в случае нападения на оператора. Решил
взять газовый пистолет у Бати (*прозвище моего друга детства, он упоминается
несколько раз у меня в других книгах). В итоге я оказался у него только в
половине 12-го (*ночи). Андрюха пистолет дал, но выяснилось, что он весь в
песке. Пришлось его весь разбирать и чистить. И только тут до нас дошло, что
летим-то мы местными рейсами, а значит, в багаж вещи сдаваться не будут,
будет полный досмотр. И пистолет отберут. Поэтому сборами пришлось
заниматься в час ночи. Лег в два. Встал в семь, чтобы в половине девятого
ждать Дергиенко с электрички. Электричка пришла в девять. В десять были в
Толмачево. То все пучком, по плану.
В Омск вылетели по расписанию. С Шуриком съездили в город, в течение
чуть больше часа потолкались по центру в районе Института транспорта -
Голубого Огонька - Детского мира. Вернулись в порт. И тут Дергиенко говорит,
что цыгане у него украли последние пять тысяч. Если честно, то я не поверил,
как-то все просто и в тоже время сложно. Гомонок с паспортом торчал из
кармана, из гомонка торчали последние пять тысяч с мелочью, а он спал.
Подошли цыгане, вытащили деньги и тут же исчезли. Он проснулся, и ему
женщина сказала, что видела около него цыган. По крайней мере, Шурик тоже не
поверил. В Ханты вылетели по расписанию, и долетели за полтора часа вместо
двух.
Тут же рванули на пристань.
Кстати, нужно сказать, что теперь мы чуть-чуть познакомились с
остальными людьми, на которых я тоже брал билеты (*запомнилось, что у меня в
руках была целая куча паспортов, видимо, это относится ко времени
приобретения авиабилетов) - Лариса, Лена, Света, Володя, и нас трое. На
конечной 106 автобуса побросали все вещи в одну кучу и Лариса с Володей
пошли на пристань узнавать о кораблях - либо "Патрис", либо "Михаил Калинин"
должны были нас добросить до конечного пункта - до Березово. Мы с Шуриком
прошли через магазин и тоже спустились к пристани. Ближайший "Метеор" на
Березово - через день в шесть утра, билет стоит 2500 руб., плыть 12 часов.
Вернулись к сумкам с Сергеем, Светой и Леной. И тут началась сказываться
усталость, плюс комары, плюс дождь. Ведь в дороге уже больше 12 часов, почти
ничего не ели, и плюс все перед этим спали часов по пять. В общем, легкая
паника. В итоге теоретически мы несколько раз сошли с ума, раз десять
забрались на сопки, отжались по 170 раз, съели всех собак и кроликов, и в
том числе шеф-повара Свету. В общем, истерический хохот в течение двух часов
под крышей загаженной остановки. Нормально для ненормальных. В девять пришли
Лариса с Володей, и сказали, что пароходы неизвестно где, все гостиницы
закрыты. До Березово реальнее всего добираться на самолете, который будет
завтра в 13-30. Лететь еще 2 часа. Я поймал автобус ГАЗ (*не помню!) за две
штуки. Тут, в аэропорту, у вахтерши вскипятили воду (*а вот это помню - мы с
Александром снабдили всех кипятком), сделали чай, собрали всю еду в кучу
(благо, что успели купить по прилету буханку хлеба и печенье в магазине).
После этого решили поспать в зале ожидания. Но не тут-то было. Духота,
воняет краской и плюс звери-комары. Я дремал минут двадцать. Сейчас, когда я
пишу эти строки, еще только 4-06. Еще надо продержаться часов семь. Сумерки
полярного лета кончились и солнце уже медленно и величаво всходит на моих
глазах. Нехай всходит, ядрена вошь.
Проснулись около восьми. Втроем поели, и начали терроризировать
аэропорт по поводу билетов, начиная от кассира и кончая администратором. За
час до прилета были около кассы, включая даже не спавшего всю ночь
Дергиенко. Как мы предварительно выяснили, самолеты на Березово последние
эти дни летали полупустые. Но сегодня мест не было - летела группа. То есть
уже началось. Посовещавшись, решили уговорить администрацию, что бы они
организовали дополнительный рейс. Это можно, но только завтра, только на
АН-2 и только за 842 тыс. рублей. Слава Богу, что не долларов. Встал вопрос
- где ночевать. В порту лучше, чем в городе, но как в пять утра уехать на
пристань? На разведку поехали Лариса и Володя. Мы втроем опять, пообедали.
Включили магнитофон, с девчонками, но без Сереги, поиграли в карты и почти
все улеглись досыпать недостающие часы. В половине седьмого вечера появился
Володя. Они взяли билеты на "Метеор", и самое главное - должна подойти
плавучая гостиница на базе теплохода "Платон Лопарев" и, как в случае с
билетами "Метеора", тут тоже были самые первые. Необходимость, однако...
Расселились в двух каютах - в одной мы втроем, плюс пожилой человек на
костылях, в другой Лена, Света, Лариса и Володя. Ужин устроили у них в
каюте. Оный состоял из консервов, чая и хлеба. В двенадцатом часу с Шуриком
слазили на прибрежную сопку, разведав тропу и оценив панораму с этой сопки.
Около часу легли спать, но не тут-то было. Среди ночи начался оглушительный
грохот из соседней каюты, но без криков и воплей. Я сначала подумал, что там
идет драка не на жизнь, а на смерть. Но оказалось, что, ввиду того, что наши
соседи спали с открытыми окнами, их каюта была битком набита комарами. В
итоге я уснул около двух.
На "Метеор - 223" сели нормально и плыли двенадцать с половиной часов
примерно с десятью остановками со скоростью семьдесят км/час. Единственное,
что было примечательно - в Октябрьском на 20-минутной остановке с Шуриком мы
заскочили в магазин за хавкой (*то есть за едой) и обнаружили следующие
товары: пластинки, достаточно интересные ("Алиса", "Аттракцион", "Черный
кофе") по 3 рубля (!), шнурки по рублю (!), зубная щетка с футляром - 12
рублей (!). То, что набрали на 50 рублей, в Новосибирске на это ушло бы
примерно тысяч 7-8. Социалистический капитализм в северном варианте, или
просто - идиотизм.
Примерно к семи мы оказались наконец-то на "Патрисе". И тут же Мухин
начал с того, что почему мы не дали телеграмму, что мы выезжаем и на каких
условиях. Хотя на самом деле он брал все наши координаты и должен был сам
телеграфировать Захарову. Но, самое интересное, что "Михаил Калинин" стоит в
Сургуте, будет там до 30-го (арестован), шар на нем. Но туда уже вылетел
вертолет, и шар должен будет прилететь завтра вместе со всем провиантом.
Дали нам на троих каюту No 77 на самой нижней палубе. Навели порядок,
выкинули весь картон и мусор, получили матрасы и белье. По слухам, на наш
катер должны приехать Боярский, Апина, Серов, Антонов и еще кто-то. Ну и
дела. Вечером наконец-то с Шуриком выбрались в поселок "Березово". Кругом
полный аврал, беленькие не струганные доски тротуаров, каких-то сцен,
площадок, чум, то есть фигвам (*понятно, что вигвам) самый что не на есть
настоящий и уйма милиции.
Легли спать, но хрен на рыло. На этот раз в соседней каюте комаров не
было, но зато там была какая-то пьяная девка с магнитофоном, который орал
разные там всякие "Майские лаи" и изредка эта девка кому-то орала: "Сейчас
у.бу!". В итоге в два ночи магнитофон заорал так, что я подпрыгнул, уже
засыпая. Пришлось вставать к дежурному, но он сам услышал эти вопли с
центрального входа. Музыка стала играть на прежнем уровне и я все-таки
уснул.
Уже трудно точно сказать, что было, но примерно можно.
С утра состоялся разговор с Мухиным. Обсуждали все вопросы. Отношение к
нам нормальное, я бы сказал, дружелюбное.
Кстати, когда я до этого искал Мухина, пришли два человека и тоже его
спрашивали. Основной вопрос, который их интересовал - это воздушный шар. Это
был председатель Березовского Совета Гонтаровский Виктор Алексеевич и
командир Березовского авиаотряда Кравченко. В итоге я был представлен
режиссеру фестиваля из Москвы Детятину Сергею Михайловичу. Обсудили все
вопросы. Коррида. Площадок (*для запуска шара) в центре нет, кругом провода.
А он (*то есть Детятин) хочет лететь по центральной улице.
В 12 часов ждали вертолет. Он прилетел в час и тут выяснилось, что шар
не привезли. Мне словно кувалдой дали по голове. Я побежал к Гонтаровскому.
Перематерившись, он попросил найти его через час. Мы были с Шуриком,
прождали минут 40, Шурик ушел, а я дождался его через час. Еще два часа
потребовалось, чтобы дозвониться до аэродрома и кое-как назначить вылет в
Сургут на завтра в 10. Результат моих трудов - за полет платит не Мухин, а
Березовский Совет, а это 1200 тысяч рублей. Все это время, три часа подряд,
Гонтаровский крутился около Владыки из Тюмени и обсуждал вопрос поголовного
крещения. Сам Гонтаровский по телефону приравнивал его к секретарю райкома и
выше. Ничего не меняется.
Вечером выяснилось, что Дергиенко в 4 часа утра ушел пить с Володей, и
поэтому не пошел ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Болел. Вечером опять
пил с Володей. Уже вовсю пахнет фестивалем. Едут гости, иностранцы. Утром в
машине вместе с Гонтаровским ехал англичанин Дэвис. Ночью опять не дали
спать за стеной. Музыки не было, но зато девчонки опять громко говорили до
двух. Завтра в пять жертвоприношение. Встать нужно в 4 утра. Нормально.
Встал в четыре, организм еще спал. В половине пятого и я, и организм,
собрались вместе. Шурик встать не смог. Пошел на жертвоприношение один.
Говорить нечего, все на пленке. Весь ужас. Не вошло только то, что после
всего этого подошел один хант (*съемки вели несколько человек, мы все стояли
кучкой, и видеооператоры, и фотографы) и сказал "больше не снимать",
поскольку, судя по обилию водки, они упьются в умат. Вернулся в шесть
(проговорили долго с англичанином Дэвисом, этнографом и писателем). (*из
всего разговора я запомнил только то, что он никак не мог понять - что такое
"воздушный шар". Я ему говорил и "дирижабль", и "монгольфьер" - бесполезно.
В итоге выяснилось, что у них в Англии это звучит, как "баллон горячего
воздуха". Нашел я его визитку: Dr. David Lewis. ......Tunbridge Wells,
Kent....)
Не смог уснуть, так как уже в семь надо было делать съемки кают.
Перекусили у Светы, на камбузе, и в 8-30 были в аэропорту. В суматохе забыли
взять деньги на машину, чтобы везти шар от теплохода до аэропорта. Мне
пришлось еще сделать прогулку. Дали мне 4 бутылки водки и 20 тыс. рублей.
Примерно в 10 взлетели с Шуриком и видеокамерой.
Красотища, пилоты сделали круг над Березовым, мы сняли. Летим на МИ-8.
Грохот жуткий. Я пробовал уговорить пилотов сесть на пристань (*в Сургуте,
чтобы не искать машину для перевозки до аэродрома), или на дебаркадер.
Пообещали помочь. Когда подлетели к Сургуту, то выяснилось, что сесть
поблизости нельзя. И тут пилоты сообразили, сели напротив теплохода, на
острове, на свою оборудованную площадку. Около берега попросили катерок
помочь. Слава Богу, есть еще хорошие люди (*стоял на берегу острова только
один катер. На нем был спокойный, примерно моего возраста, армянин (!) с
маленьким сыном). Как выяснилось, мы успели тютелька в тютельку. "Калинин"
через полчаса уходил в Урай. Шар через реку переправили, а до площадки еще
триста метров. И тут опять помогли пилоты. Они посадили вертолет на самом
берегу, и шар тащили всего метров 40. Когда они садились, пошел песок (*ведь
эквивалентное давление воздуха составляет восемь тонн - вес вертолета!). Я
думал, он меня изрешетит насквозь. Ошибся... (*блин, я тогда думал, что от
рубашки будут одни лохмотья!). Есть что вспомнить. Прилетели примерно в
шесть, предварительно заправившись в аэропорту Сургута. И опять головная
боль: как везти на катер. Но тут подошла машина, нас ждали. Оставили шар в
здании Совета.
В 16-30 должны были приехать все звезды. Но к половине седьмого, когда
мы пришли на теплоход, их еще не было - самолет задержался в Москве с
вылетом на три часа. Мы привели себя в порядок, сходили в душ... побрились,
одели фраки. Со звездами должен был придти на теплоход и Гонтаровский. Шар в
Березово, и теперь вопрос номер один - финансовый. До этого о нем и говорить
было нечего. Звезды эстрады, мать их, прибыли в девятом часу, ближе к концу.
Без Гонтаровского. И почти сразу их увезли обратно, в ресторан. Еще одна
головная боль - это отсутствие защиты (*специальный тряпочный экран из
пожаробезопасной ткани, который стоит в области пламени горелки, и закрывает
пламя от ветра, без него даже при легком ветре работать на веревке не
возможно). Насчет брезента я договорился с Мухиным в первый день. И вот
теперь, по месту, надо его шить. В начале одиннадцатого пришли в здание Дома
Советов. Пока вытащили купол, разложили, сообразили, разметили, прошло часа
полтора. И самое главное - даже здесь Дергиенко отказался помогать, хотя это
его прямая работа. Он опять напился пьяный. Каждый день он спит, еще ни разу
не ходил на завтрак, обед и ужин. Даже не знает, где едим. Ночью он пьет,
днем спит и болеет. Причем мы договаривались вместе идти, он согласился.
Да, чуть не забыл. Только мы прилетели, мне Мухин сразу сказал, что с
этим Дергиенко проблемы. Днем было открытие фестиваля, он ушел в город и
напился. Пришел пьяный, с двумя местными: мужиком и бабой, пытался провести
их в бар. Мухин его не пустил. Дергиенко появился часа через два,
более-менее отрезвев. Вот это - уже прямой удар в пах, поскольку затрагивает
репутацию фирмы. И вот второй - к вечеру опять напился и не стал помогать.
На теплоходе лишь в половине третьего приступили непосредственно к
шитью. За час вырезали защиту и пришили лямки крепления. К половине
четвертого все сделали. Завтра нужно встать в семь, придется опять
завтракать на камбузе, поскольку в 8-15 будет планерка у Гонтаровского. Лег
в четыре часа.
Проснулся от стука в двери. Шурик тоже подскочил. Глянули на время и
остолбенели - без десяти двенадцать. Дергиенко встал утром, принял душ,
побрился, позавтракал. Нас не стал будить, как он сказал: "Вы спите и
спите". Я удивляюсь себе, как я сдержался. Интересно, как на это
прореагирует Захаров? И кто же из нас был прав там, в Новосибирске? (*Я
наотрез отказывался ехать с Дергиенко. Но Захаров сказал: "Дергиенко -
командир, а ты - начальник штаба". В итоге я и командир, и начальник штаба
получился.) Теперь я точно могу сказать, что с Дергиенко "Летучий корабль"
загнется. В половине второго был в Доме Советов. Концерт идет во всю, лил
дождь и только что кончился. Я в ужасе еще и потому, что хотели взлетать со
стройплощадки - она ближе всего к Дому Советов, но там грязь, бревна с
гвоздями, кучи щебня. Утром планировали все это расчистить! Ведь Сергею
Михайловичу (режиссеру и ведущему) нужно поднять шар и провести его по
Центральной улице к Дому, а там кругом провода. Думали тянуть его методом
переброски фалов.
Теперь вообще ничего не понятно. Этот Сергей Михайлович стал сразу
орать. Москвич, как-никак. Но не на того нарвался. Я орать не стал, но отпор
дал. Зато Гонтаровский встретил меня спокойно. Пообещал дать солдат в помощь
и машину в мое распоряжение. Сказал подойти через полчаса. Я побежал за
мужиками. И по дороге, решил запускать шар в другом месте - чистое ровное
поле с травой и песком. Правда, площадка тоже маленькая, но нет забора и
столбы с проводами чуть подальше. И видно прекрасно с улицы, идущей от
пристани - все как на ладони. Это внутренний двор школы. По размерам эта
площадка чуть поменьше, чем на Сибирской ярмарке (*после того, как мы с
Захаровым подняли шар на Сибирской ярмарке, даже москвичи стали называть нас
"Короли малых площадок"!), с одной стороны очень близко стоит
трансформаторная будка. А теперь о погоде. С 24 июня, когда шли на
"метеоре", пришел циклон, низкая облачность, кромка (*нижний уровень
облачного слоя) метров триста, периодически идет дождь, порывистый ветер
умеренной силы. И сегодня тоже самое. Даже, когда вчера летели на вертолете,
попадали постоянно под дожди.
В общем, мы подошли через час: пока я собрал мужиков (Сергея и Шурика),
пока пообедали, пока дошли. Гонтаровский на взводе, смотрит волком. Начал
объяснять, что начальство сорвал с праздника, они ищут солдат. Но, честно
говоря, мы тут уж не виноваты - на корабле никого лишних нет, те, кто в
увольнении, их не найти, остальные на вахте.
Кстати, в свое оправдание я могу сказать, что, когда я шел умываться,
встретил Мухина. Он сказал: "Я один проспал, или все?" А проспал весь
корабль. С этими артистами (а приехали к нам на корабль Александр Серов,
Михаил Боярский, композитор Демарин (муж Ирины Шведовой), некая Вика) вчера
крутились, как белка в колесе, часов до пяти. А я к тому же в прошлую ночь
спал всего два часа, да еще перелет в Сургут, да погрузка-разгрузка шара, да
беготня. В общем организм объявил явную забастовку. Ну как тут не
позавидовать Дергиенко! Он только талдычит: "Где договор?", больше ничего
сказать не может.
(*Обратите внимание - проспал весь корабль. Допустим, что я проспал по
объективным причинам. Но почему проспали все и проснулись почти
одновременно??? Я уже высказал предположение, что жрецы уже работали против
Анны. Я думаю, что это, похоже, устроили именно жрецы... Можно, конечно,
предположить, что всю энергию из нас "высосали" артисты. Правдоподобная
гипотеза, учитывая, что я писал в трактате "Любовь. Цивилизация. Всевышний"
о психологическом вампиризме. Но даже мне самому не верится в это! А Вам,
мои дорогие?)
В общем, солдаты появились через полчаса, машину Гонтаровский не дал,
меня уже кроет матом. Шар тащили метров триста на себе. Ведь взлетать надо
кровь из носу. Разложили шар, подняли. Впопыхах завязали защиту только
сверху, низ не закрепили. (Совсем забыл сказать, что, пока я бегал в Дом
Советов, Шурик ее пропитал раствором соли и она отекла и подсохла. Но он
перелил воды и пропиталась она совсем чуть-чуть солью) И при первом
продолжительном ветре купол шара погасило. Точно так же, как было около
Цирка. А ведь в Кировском районе ветер был еще сильнее, но была защита и шар
чувствовал себя превосходно.
(*Эти записи, столь подробные о необходимости защиты во время подъема,
объясняются тем, что у меня за плечами к тому времени было всего три месяца
эксплуатации шаров с общим налетом часов... эдак... пять... Только ни кому
не говорите об этом - это вопиющие нарушение всех правил авиации!)
Причем я пытался до последнего, один раз шар бросило вниз и корзина
хорошо шмякнулась об землю, один раз чуть было не шваркнуло об эту самую
будку. В общем итоге я провисел всего минут двадцать. Купол сложили, а все
остальное оставили - может, к вечеру ветер стихнет. Попеременно сходили на
"Патрис" и поужинали. И еще одна головная боль: теперь надо думать, как
погрузить шар на "Патрис". А стоит он от берега метров так примерно триста.
Пошел к капитану. Он сказал, что можно спустить лодку, но нет бензина.
Поэтому я пошел сшибать бензин. Один пьяный шофер дал 20 литров за тысячу
(*руб.) со своего автобуса. Среди хороших людей попадается и гнилье. Не
деньги жалко, просто обидно. Ведь этот шар у этого местного, наверное,
первый и последний раз, да к тому же бензин-то не его, а дармовой. Вторую
попытку начали в восемь вечера. Ветер действительно поутих. Перевязали
защиту, нормально закрепили. Она получилась маленькая, всего на четыре
троса, т. е. одна четверть диаметра. Но, поскольку теперь солдат не было,
пришлось просить подержать горловину при наддуве прохожих, а они все пьяные,
и с двух креплений ее сразу сорвали. Только шар подняли, брезент начал
дымиться, а может, я теперь думаю, он просто парил, высыхал до конца. Но,
учитывая, что он практически не пропитан (*солью), и помня опыт пожара в
Кировском районе, минут через тридцать я решил ее сорвать, хотя Шурик уже
принес воды. Сначала было тихо, даже удалось прокатить дочку и племянника
бортинженера вертолета, с которым вчера летали. Но, как только убрал защиту,
при первом же легком порыве ветра купол стало гасить. Я опять держался до
последнего, думал, что запалю шар, но ничего поделать не смог. Теперь ясно
совершенно точно - без защиты нечего делать. А это значит, что Захаров дал
нам не полный комплект шара. Вот это - чистая вина "Летучего корабля". Но,
тем не менее, второй раз провисел целый час. В общем итоге всего примерно
час и двадцать минут. Сожгли один баллон и во втором осталось 30 %. В десять
на пойманной мною машине привезли шар на берег. Сняли лодку (*с теплохода,
снимали лебедкой), она оказалась с сорванной шпонкой. Пока ее чинили, пока
за два рейса под дождем перевезли шар, подняли на "Патрис", прошло два часа.
Перекусили и пошли на концерт. Уже все выступили, мы успели только к
праздничному фейерверку. И только тут узнали, что вторым пилотом на нашем
вертолете был атаман казачьей дружины Березово Геннадий Григорьевич
Поликарпов. Он был на сцене, про него говорил Сергей Михайлович, и это же
подтвердил бортинженер Геннадий, которого мы опять встретили, но уже без
ребятишек. Вернулись на "Патрис", вымылись, я побрился, надели фраки. Теперь
надо снимать звезд. Выяснилось, что Боярского сразу с концерта увезли на
вертолете горячий источник в Шаругой. Мухин злой. Зато есть Серов,
Високовский и остальные. В итоге с двух часов до семи сняли Серова
Александра Николаевича, Високовского Зиновия Михайловича, Боярского Михаила
Сергеевича. Познакомились с музыкантом из состава Серова Женей, его
импресарио, Лешей, парнем из фирмы "Артэкс" Андреем (воздушные шарики), и,
как оказалось, со знаменитые куплетистами Михаилом и Николаем (фамилии не
помню, но есть визитка) (*нашел я и их визитку: куплетисты Николай Бандурин
и Михаил Вашуков). К тому же переписали пленку с записью концерта (точнее,
его конца), которую делал Алексей. Во время знакомства нас угощали, так что
Боярского, самого последнего, снимали не совсем трезвые. Но, ничего,
нормально. В семь Шурик ушел спать, а я остался ждать Гонтаровского. Но он
так и не появился, после праздника пьяный в умат. Но должен появиться, будет
сегодня вечером, поскольку вся администрация Березовского Совета едет на
теплоходе с нами в Ханты-Мансийск на продолжение праздника, который будет
проходить с первого по третье июля. В заключение вместе с матросами
перетащили корзину, оболочку и вентилятор на верхнюю палубу, что бы
освободить место для швартовки.
Лег в десять.
(* Вот мы и подошли к тому самому эпизоду, когда Александр Ларьяновский
заснял кусок разговора Валерия Мухина. Когда он говорит о переделке
теплохода, о суде, о спиливании Звенящего Кедра. Как видно из записи,
которую можно просмотреть на сайте Валерия Мухина, говорил он очень тихо. Я
сидел на диване, и ничего услышать тогда сам лично не мог. Меня не видно к
кадре - я нахожусь за спиной Зиновия Високовского. Но...
Но все эти годы я помнил только один момент... Он постоянно всплывал у
меня в голове... Я никак не мог понять, что же значило то, что я постоянно
вспоминал, не понимая, как и куда отнести свои воспоминания.
... Когда, после съемок, нас с Александром пригласили к столу, в памяти
у меня врезался один фрагмент. Валерий что-то говорил до этого, и на его
слова Александр Серов сказал:
- Слушай, но ведь это очень серьезно... Будь осторожен.
Валерий ему ответил:
- Вот именно поэтому я всю свою семью отправил в деревню.
... Это воспоминание всплывало очень часто. Видимо, Анна намекала на
это воспоминание. Что бы догадался... Но никак оно не вязалось в голове.
Тугодум я. С другой стороны, за это лето Нечитайло засветился сам по полной
программе - и я думаю, что это - самое главное! Но, чем дольше я не мог
этого понять, тем больше проблем возникало автоматически, от очередных
"атак" Нечитайло...
Одно не могу понять - что ему мешало меня просто так, без подставок и
сведения с ума, спокойно пристрелить, как сделал он это с Андреем Коробко,
как сделал с Валерием Мухиным??? Видимо, боялся откровенно засветиться...)
Ну а сегодня, естественно, Дергиенко спать не дал. Эпитетов по этому
поводу давать не буду. Из-за грохота я встал в 12 часов, поспав всего два
часа. Из-за этого мы с ним поругались, я сказал, что всю информацию теперь
выдам в Новосибирске.
Еще раз, на всякий пожарный, подошел к Мухину. Все ждем Гонтаровского.
Очень неприятная ситуация, но ничего не поделаешь, нашей вины тут нет.
Вместо того, что бы заключать договор заранее, мы два дня убили на доставку
шара в Березово, причем Дергиенко палец о палец не стукнул. Он даже не помог
(хотя это его прямая обязанность!) при изготовлении защиты.
В шесть к нам в каюту No 77 зашел Мухин и сказал, что "нас прокинули".
Все шишки упились в умат, на "Патрисе" на поедут, а полетят вертолетом. В
семь пришло еще одно известие: Мухин тоже остается! Будет на "Патрисе"
тридцатого, в Хантах. В половине восьмого теплоход отчалил в Ханты. Весь
вечер с Шуриком снимали виды с теплохода и каюты.
Наконец-то наступило какое-то облегчение. Шар на корабле, плыть еще
сутки, решить или обсудить что-то дополнительно нет возможности. Но,
все-таки, работа нашлась на весь день, вечер и ночь. Сразу после обеда
подошли к капитану Павлу Ивановичу и вместе с ним, под его техническим
руководством, произвели съемку машинного отделения, радиорубки, капитанской
рубки, палуб корабля.
Потом снимали по просьбе ребят-матросов всю их компанию. Шурик заснял
на 50 минут. Пока посмотрели, поужинали, то да се, время уже двенадцать.
Стали снимать бар. А после - импровизированное интервью с девчонками из бара
- с Леной и Натальей. Как и в предыдущие дни, легли в четвертом часу.
P.S. Пожалуй, наиболее удачное за весь день - это интервью.
(*При съемках этого интервью я выступал как ведущий некой передачи.
Задавал разные вопросы. Тогда Лена и говорила что-то о проблемах с отцом. Но
не помню я этого подробно, и запись та осталась на кассете Александра. Я
года через два спрашивал его об этих записях. Он сказал, что все уже стер.)
Встали с Шуриком в десять. Корабль уже пришвартован в Ханты-Мансийске.
Нам оставили завтрак, так что голодные не остались. Светит северное солнце,
"по южному", жара градусов 35. На небе ни облачка. С Шуриком полезли на
знакомый, предварительно разведанный утес, сняли панораму. В порту стоит 7
кораблей: "Михаил Калинин", "Николай Масленников", "Тобол" (Тюмень),
"Генерал Карбышев" (Омск), "Космонавт Гагарин" (Омск), "Патрис Лумумба",
"Римский-Корсаков" (Омск). Жара выпекает все силы, приползли, как варенные
мухи. После обеда пошел один в штаб правления (хотя должны были идти с Инной
Приваловой, но она не смогла - еще не все пассажиры заселились). Скаканина
не оказалось - сказали, что у него умер отец. В итоге поисков оказалось, что
уже есть 2 шара (АХ-6) (*класс шаров, то есть трехместные) из Москвы, фирма
"Цитрон", причем договор подписан еще в марте. Тем более, что для полетов
есть только одна площадка - стадион. То есть, ловить тут нечего. Вернулся на
катер в семь, договорился насчет ужина, и с Шуриком поехали их снимать, то
есть шар москвичей. Вернулись в десять, поужинав в каюте. Около двенадцати
засняли хрусталь бара. Хотели переписывать видеокассеты, но Инна и Татьяна
Валентиновна сильно хотели спать, поэтому и мы пошли ложиться, хотя уже
вошло в привычку засыпать в четыре. Но не тут-то было. Вся команда
перепилась, и Саша (*но не Александр Ларьяновский, другой Саша) устроил
такую драку, такой дебош, что полная коррида. Лене (*другой Лене, не дочери
Валерия) пришлось ставить укол внутривенно (досталось и ей), у ней была
жуткая агония. Примерно такой же приступ был и у Ирины, жены Саши, которую
он бил, из-за чего все и началось. Это апокалипсис длился до шести. (Даже
была милиция).
P.S. Кстати, перед корридой впервые искупались в Оби в Ханты-Мансийске.
На завтрак нас подняла наша соседушка Таня, в половине девятого. Шурик
не встал, мы с Серегой позавтракали и опять улеглись. Встали в половине
первого. Ругань продолжается: все на нервах (если они еще остались), поэтому
достаточно малейшей зацепки, чтобы начался фальцетный крик. Сергей после
обеда уехал в аэропорт узнать все о билетах обратно. Ждем Мухина,
переписываем аудио и видеокассеты. Все должно проясниться вечером. Вечером
Мухин не появился. Ситуация, как серпом по яйцам. Такой нервотрепки (хотя с
Дергиенко я ожидал всего, так и получилось) не ожидал даже я.
Нужно срочно ехать, но мы уехать не можем даже в принципе. В итоге
решили, что Дергиенко уезжает завтра утром, а мы до вечера ждем Мухина.
Татьяна Валентиновна выдала ему 30 тысяч на дорогу. Мы потихоньку доснимаем
бар, иногда делаем съемки матросиков, девчонок. Я окончательно заболел:
сильно болит горло, не могу глотать, говорить, хотя температуры нет.
Москвичи сегодня на пристани вечером запускали шар. Стоит идеальная погода -
полный штиль. Лучше не придумаешь.
Сергей (*Дергиенко) ушел в 5-30, я его проводил. Весь день хожу, как
вареный - болею на всю катушку. Весь день валялся, чего-то куда-то ходил
изредка. Интересная и грустная новость: ночью сняли с корабля "Михаил
Калинин" капитана Длинкова Александра Ивановича за пьянку. Была водная
инспекция, вахты на корабле не было, а сам капитан был пьяный в умат. У него
вырвали все три талона, сообщили в Москву. Теперь ему дорога закрыта в
речпорт на два года, а потом, если он захочет, вся лесенка предстоит с
самого низа, чуть ли не от матроса до капитана. Но ему уже около пятидесяти.
Так что все. Днем, около одиннадцати, около камбуза, была еще одна драка:
Надежны (которая живет с Леной, напротив нас) с маленькой Надей. Надя была
пьяная, с топором прыгала на Надежду, ее не могли успокоить трое человек.
Опять доктору пришлось ставить сильнодействующее успокаивающее. Со всей
команды Мухина Татьяна с Инной взяли подписку о запрете выпивки (сухой
закон) до тех пор, пока будут туристы на корабле.
Мухин появился в шесть вечера: приехал из Березово на "Метеоре" вместе
с Ларисой и Володей. За этот вечер нужно решить уйму вопросов - об оплате,
перегрузке шара на "Калинин", о фильме, о перспективных планах на осень. А
кроме нас, у него еще уйма дел. Неизвестно, где и как его ловить.
В десять подошел, он был занят.
С половины одиннадцатого до часу ночи с охраной (Вадим-хохол и
Сашка-офицер) записывали концерт Боярского на пристани.
Вернулись. До отправления осталось 4 часа, а вопросы не решены.
(Кстати, до концерта я встретился по совету Мухина с зав. отделом
культуры Дукшаном Николаем Александровичем, но тот только пальцы гнул и щеки
надувал, говорил, что решать все вопросы надо только с ним, но по Березово
он отослал к Гонтаровскому, которого нет!)
В итоге в два часа ночи выяснилось, что:
- шар не перегружен;
- вопросы не решены по поводу оплаты;
- не решены вопросы по приезду на праздник 400-летия Березово и
40-летия Березовской нефти и газа.
Поэтому решили идти на "Патрисе" до Березово и там окончательно все
решать, а также завтра (т.е. уже сегодня) перегружать шар на "Калинин".
Встали, естественно, к обеду. Днем просматривали видеоматериал,
переписывали. Пришел к Мухину арендатор "Калинина" Виктор Александрович
(если не путаю), и с ним окончательно согласовали транспортировку шара. И
тут все началось. На "Патрисе" лодка оказалась свежевыкрашенной,
использовать нельзя. На "Калинине" лодка вообще не работает. Надо тащить на
себе. Я пошел к капитану, Павлу Ивановичу, но он матросов не дал от своего
имени, был весь на нервах. А связано это с тем, что у меня на глазах он
отдавал документы Саше-офицеру, и тут же пришел увольняться еще один Саша,
практикант. Сами матросы требуют деньги. Договорился с этими же Сашами по 2
тыс. на каждого. Через тридцать минут каторжных работ (иначе не скажешь) шар
перетащили.
В двенадцать ночи "Патрис" отчалил. А мы с Шуриком перетащили
видеомагнитофон и телевизор к себе в трюм, чтобы переписать Боярского Мухину
и сделать хронометраж отснятого материала для предстоящего разговора с
Мухиным по поводу фильма.
Впервые за все дни зеваю - значит, организм расслабился. Видимо,
окончательно адаптировался к ситуации. А она ой-ой какая напряженная
(*ситуация): все дни вокруг пьянки, постоянные напряги были с Дергиенко,
постоянное напряжение с этим злополучным шаром. За все это время у нас на
глазах списалось семь человек: Затоныч, Валера, жених Лены Мухиной, которого
В. Ю. Избил еще в Березово, Саша с Ирой, Татьяна и плюс два Саши. Остались
самые тихие и выносливые, а это хорошо чувствуется. И как только я лег,
сразу меня прошила страшная мысль: у меня украли деньги!!!
(*Сейчас пойдут нудные рассуждения на эту тему. Вырезать я их не стал.
А почему - будет понятно дальше)
1. Мама дала мне 50 тысяч (пятьдесят), чтобы я ей купил что-нибудь
дешевое из меха, или тарбоза (*зимние сапоги северян, я такие ей покупал в
Магадане в 1984 году, когда был в стройотряде).
2. Разговаривал с Дергиенко еще на ЖД вокзале о финансах, я сказал ему,
что те 150 тысяч, которые мне давали на дорогу, уже истрачены на всю
компанию, которая сюда добралась, у меня от этих денег осталось всего 6
тысяч, плюс своих тысяч 15, и мать мне дала 50.
3. В аэропорту "Толмачево", когда мы встретились с Шуриком, Дергиенко
остался сторожить вещи, а мы с Шуриком пошли на свежий воздух, на улицу. И с
ним я оставил свой пиджак.
4. В самолете до Омска я заглянул в карман, чтобы посмотреть деньги, и
почувствовал, что они как-то не так лежат, но решил, что мне кажется, и не
стал в салоне их пересчитывать, боясь, что это довольно большая сумма,
пересчитаю после.
5. В Омске я достал деньги и обнаружил, что пятидесяти тысяч нет,
вместо пяти десятитысячных купюр пять однотысячных, больших, образца 1992
года, причем помятые. А остальные деньги на месте. Поэтому я решил, что
впопыхах мать перепутала все и дала мне эти купюры вместо десятитысячных. И
успокоился.
6. В каюте, где мы жили, у меня из-под кровати исчезли очень удобные и
практичные баночки из-под детского питания, которые я покупал на всех в
Октябрьском (*имеется ввиду, еда для всей компании), и хотел все эти девять
банок отвезти домой, но, пока мы летали с Шуриком в Сургут, исчезло 5 этих
банок. Тьфу, мелочь пузатая, но все равно гадко. К тому же, кто-то шарился в
дипломате, это было видно по тому, что совсем по-другому лежал дневник
(который пишу) и проушина замка была отогнута так, что дипломат не
закрывался. Дергиенко до этого заикался Шурику, что эти баночки нужно
разделить на всех. Больше ничего не исчезло!!!
Дураку понятно, что шарился Дергиенко, ведь был магнитофон, монокуляр
очень хороший, фотоаппарат (*кстати сказать, я не сделал ни одного снимка,
только зря возил с собой!), видео и аудиокассеты, но ничего совершенно не
исчезло!!!
И вот теперь, после внутреннего расслабления, освободив голову от всех
проблем, точно воспроизвел в памяти тот момент, когда я впопыхах, торопясь,
пересчитывал новенькие, но не помятые десятитысячные купюры, стоя около
стола в большой комнате (*дома)!!! Я не знаю, чтобы я делал в самолете, если
бы это вспомнил там. Теперь понятно, почему у Дергиенко в Омске якобы украли
эти именно пять тысяч, ведь он их вложил мне в карман, обезопасив себя на
случай, если его родные и близкие будут говорить, что он с собой взял именно
пять тысяч!!! Причем за все это время он не выложил ни рубля, за все
транспортные расходы платил я, ему занимал тысячу, и на поездку в аэропорт
Шурик давал ему 200 рублей.
Как легко жить сволочам!!!
А я ведь два месяца упрашивал Захарова, чтоб Дергиенко не ехал со мной.
И когда он тут ничего не делал, я знал, что так и должно быть, я ЭТО знал
еще два месяца назад. Но вот чего я мог даже предположить, так это такую
подлость. Спасибо Захарову.
7. Забыл еще один факт.
28.06 я звонил домой из Березово, часа за три до отправления. Мама была
дома. Я у ней спросил, сколько же она мне дала денег (думал, что она скажет,
что ошиблась впопыхах, и вместо десятитысячных дала однотысячные). Но она,
наоборот, с полной уверенностью сказала, что дала пятьдесят тысяч. Я в
грубой интонации сказал ей, чтобы она зачеркнула нолик, будучи уверен, что у
меня все окей. Бедная мама. Но у меня не было никакой возможности и времени
собрать все факты воедино.
P.S. Ну и последнее.
Вечером, перед его отбытием (*то есть Дергиенко) (то есть фактически
часов за шесть), я застал Дергиенко в нашей каюте в темноте, без света. Он
буквально отпрыгнул от Шуркиного закодированного дипломата, куда я после
пропажи банок перепрятал дневник. Теперь уже ясно до конца - ему нужен был
дневник, ведь фактически - это компромат против него. Но не получилось -
толи опыта мало, толи дипломат импортный.
Поправка к п.5
Это заметил (то есть мою ошибку, Шурик, так как был свидетелем
происшедшего). Деньги я пересчитал не в Омске (там было некогда, и негде, мы
не были в безлюдных местах), а только в Ханты-Мансийске, причем когда ехали
на левом автобусе от пристани в аэропорт. Мы сидели на самом заднем сидении,
и тут я начал шарить все карманы. Тогда я ему и сказал, что, видимо, мать
впопыхах утром ошиблась. А про то, что у меня есть пятьдесят тысяч, я ему
сказал еще в Толмачево.
(*Вот теперь самое интересное, что не вошло в дневник. Я ночью сразу же
об этом сказал Мухину, спросив, как можно написать заявление и передать его
в Искитим, для разбирательства. Валерий нахмурился, и ничего не сказал. Я
решил в ближайшем пункте остановки позвонить своему "другу", Пархомсу, чтобы
проконсультироваться с ним по этому поводу, надеясь на его помощь. Что было
дальше - читайте сами.)
Заснул в семь (*видимо, писал и вспоминал все о деньгах), но в 12
проснулся от стука - "Патрис" швартовался к Октябрьскому. Но позвонить мне
не дали: он только спустил на пристань 8 пассажиров и сразу отошел.
(*В Октябрьском очень крутой и обрывистый берег. Высота - примерно
метров двадцать. К поселку ведет длинная деревянная лестница. Судя по всему,
именно эту лестницу ремонтировала маленькая девочка, как описывает Мегре в
одной из книг. Я ходил по этой лестнице. Не помню я поломанной ступеньки...
Ладно, это так, мимолетное воспоминание.
Не сумев позвонить, я опять пошел к Мухину, в его каюту. Мы ее звали
каюта капитана. Там была только Инна Привалова. Я спросил о Мухине. Она
ответила:
- Что случилось?
- Да, так, проблемы у меня.
- Сядь, расскажи.
Я сел, и стал пересказывать все то, что Вы уже прочитали. Инна сидела,
не двигаясь, замерев. Словно не дышала. Ее глаза, синие и чистые, без черных
точек, как на фото книг Мегре, смотрели вниз. Ничего необычного в них не
было. Странным тогда казалось то, что я, словно говорю сам себе, а Инна
думает о чем-то своем.
Я закончил рассказ. Инна молчала, не двигаясь. Наконец она, словно
очнулась, слегка вздохнула. Хоть убейте, я не помню, что она мне ответила.
Такое чувство, словно я просто рассказал и ушел. Могу только предположить:
она сказала, что все разрешится. Да, что-то вроде этого она мне тогда
ответила...)
Весь день как вареный. Мухин просмотрел весь видеоматериал и одобрил
(по фильму). Единственное - нужно переснять бар, так как столы были поверх
скатертей накрыты клеенками. Смотрится, действительно, по-деревенски.
Вечером, в семь часов, посреди Малой Оби, встали на якорь часов до
двенадцати. На верхней палубе ансамбль хантов-манси дал маленький концерт.
Ведь сегодня праздник - день речного флота.
Отсняли с шлюпки-моторки виды "Патриса". Шикарные кадры. Теперь ждем,
когда освободится бар, пьем чай.
Вечером, во втором часу ночи, досняли бар. Легли, как обычно, в четыре
- уже выработалась привычка.
(*Именно в этот день и загорали Инна с Леной. Я об этом написал в
"Разборе полетов". Помню совершенно точно - "Патрис" шел на полном ходу.
Значит, шли мы из Октябрьского в Березово. Примерно в обед. Были шикарные
виды природы, и мы решили это снять. Блин, русский вариант "Титаника"! Тем
более, что Александр снимал колокол теплохода, на нем видна надпись -
"Патрис Лумумба", 1964. В этот самый момент Инна и Лена загорали в семи
метрах от места съемки. А с капитанской рубки смотрел Валерий.)
Проснулся в одиннадцать. Стоим в Березово. Подошел к Мухину. Он
говорит, что Гонтаровский будет в три.
Сходил позвонил домой. Мама точно вспомнила, что дала мне пять тысяч,
то есть пять новеньких однотысячных купюр вместо десятитысячных. Не повезло
Дергиенко, зато у меня гора с плеч. Бедолага, он просто обменял новенькие,
образца 1993 года, купюры на старые большие лопухи, образца 1992 года!!!
А ведь там была одна десятитысячная купюра лично моя, которую я получил
за ремонт факса перед самым отлетом. Честно говоря, жалко, что об этом
рассказал Мухину, теперь чувствую себя в неловком положении.
(*А теперь можно сказать - хорошо, что рассказал. Иначе бы не смог так
откровенно и спокойно поговорить с Инной... То есть с Анной.. Пожалуй, это
был один единственный раз такого общения с ней.)
Но зато теперь я точно знаю, что это за человек Дергиенко.
Плюнув на все, в два часа пошел сам в этот проклятый дом Советов.
Гонтаровский будет только 12 июля!!! Пошел искать хоть кого-нибудь. И нашел,
на свое счастье, того, кого надо.
Это оказался первый зам. главы администрации, то есть Телегина, Амиров
Гаджи Амирович. Объяснил ему ситуацию. Он все понял, ничего не возражал и
сказал нести договор, он найдет, кому подписать.
С Шуриком рванули на корабль. У Мухина в наличии есть импортная
электронная машинка. Да еще на этой жаре, почти со стопроцентной влажностью,
да в этой двухнедельной суматохе, пришлось три раза его перепечатывать. К
шести, вместе с Шуриком, кое-как успели. Прилетели в Дом (*Советов), но
Амиров сказал, что печать можно будет поставить только завтра. Так что все
равно нужно появиться еще раз.
Пошел позвонить домой. Наконец-то застал Люду (*блин, даже не верится,
что когда-то я так называл бывшую жену...), и она сказала, что между
алмаатинцами (*учредители "Летучего корабля") и Захаровым произошел какой-то
инцидент. Вернулся на корабль. Часов в восемь встали на рейд напротив
пристани. Вечером подошел к Мухину и договорились на семь утра провести
съемку для тестовой информации.
Духота страшная. Мошка, комары. Поднялся ветер. Корабль мотает из
стороны в сторону градусов на 35!!! (*Это было невероятно. Что бы такую
махину по воде так таскал ветер. Тогда пришлось бросать второй кормовой
якорь). Уснули как обычно, после трех.
Разбудила нас Лена К., в десять. Будильник не слышали, съемку не
сделали. Я тут же рванул в Дом Советов (*Поставил печать на договор. Все!
Все бумаги готовы!), Шурик остался собирать вещи и договариваться насчет
денег на дорогу. Кстати, Лена заходила для того, чтобы сказать, что нам надо
быть в аэропорту Березово.
Зашел к Амирову, и как раз он говорил с Гонтаровским (*по телефону).
Тот поблагодарил за шар и сказал, что бы вернули 4 бытовых баллона, которые
он давал на праздник. По настоянию Дергиенко мы их погрузили на катер -
Дергиенко хотел их отвезти домой. Я тогда сильно сопротивляться не стал,
хотя и не одобрил. А вот теперь нам расхлебывать его воровские замашки. У
нас жуткий цейтнот, бегом загрузили баллоны, взяли деньги на дорогу, и сразу
с вещами поехали. Выгрузив в холле Жома Советов баллоны, я упросил шофера
добросить нас до аэропорта. Спасибо ему. Лены нет. Парня, который должен
помочь - Славы Тарасова - тоже. Они появились почти одновременно и
выяснилось, что есть малюсенькая надежда улететь в Белый Яр (как стало
известно позже, Слава "выбил" только один билет и то на завтра). Поэтому
пришлось рвануть обратно на катер, к двум (*часам), он уходит в Игрим,
который находится на 120 км выше на реке Северная Сосьва.
Но вышли только полпятого. Плывем, рулевые ругаются - узкий коридор, в
одном месте чуть не сели на мель. А что там (*где мель) - одному Богу
известно.
Опять думаю о том, что не хватало нам с Шуриком третьего человека.
Ведь, если бы вместо меня в Сургут полетел Дергиенко, то за тот же день я
оформил бы договор. Но я не смог положиться на него, иначе бы шар не
приехал. А, если бы я тогда, 26-го числа, подписал договор, то 30-го, когда
стало известно про москвичей, можно было бы спокойно лететь в Новосибирск!!!
И совершенно точно можно сказать, что тогда билеты были, ведь фестиваль
только начался, и всяко-разно второго вечером уже были бы дома.
(*Домой я рвался не к жене. Я рвался на день города, который прошел 3
июля 1993 года. В 1993 году было столетие. Круглая дата, куча заключенных
договоров, много полетов... Как видно из дневника, о своей жене я не
скучал.)
От этой безысходности хочется выть на Луну. Чертов Захаров, чертов
Дергиенко - алкоголик и вор!!!
Пришли в Игрим в двенадцать ночи. На берегу были какие-то мальчишки с
пьяным старичком. От них узнал, что с местного аэропорта самолеты летят в
разные дыры типа Светлово и Березово, а из больших дыр - только Тюмень.
Подошел к Мухину. Он обещает завтра через Тимкина - местную шишку - садить
минимум по два человека на рейс.
Встали в восемь. Сразу после завтрака Шурик побежал в аэропорт узнавать
всю информацию, какую можно, и какую нельзя. Я - к Мухину. Тимкина еще нет,
но должен появиться утром. Мухин открывает свой магазин, и, естественно, на
нас (*ему) наплевать. В час дня я пошел уже сам, плюнув на очередные
железные гарантии Мухина, выпытывать у него координаты этого Тимкина, чтобы
от имени Мухина выбивать у него обещанные места. Но Тимкина на месте не
оказалось. Я обзвонил всех его заместителей, весь аэропорт, причем не один
раз. И в итоге узнал, что сегодня прилетел транспортный самолет АН-26 из
Тюмени, и сразу полетит обратно.
В итоге, без всякой дутой помощи Мухина-Тимкина я к пяти часам имел на
руках четыре билета на Тюмень - на нас с Шуриком и еще на Надежду маленькую
и на Наталью большую (из бара). С разными всякими проволочками взлетели в
9-05 с четырьмя зайцами-чурками, и примерно в 10-50 сели в Тюмени. Повезло с
автобусом, и в половине двенадцатого мы были на вокзале, так как ближайший
самолет на Новосибирск только (*завтра) в 16-10. На вокзале коррида -
огромные очереди, которые стоят на месте. Потом стало ясно, почему. Кругом
бегают шустрые мальчики, которые тут же сделают любой билет, но сверху нужно
заплатить 5 тысяч за каждый билет. И никуда не денешься.
Другими словами, переплатив две цены сверху, сели на поезд
Москва-Хабаровск, No 140, который отошел (а, может, отплыл) в 12-02 (*надо
же было так написать!).
Сошли с поезда в 17-48 по местному времени. Проводили девчонок до
такси, точнее, Наташку, а Шурик с Надеждой пошли на метро. Я побрел
вприсядку со своим чугунным рюкзаком и дипломатом домой.
Здорово, город!
Ностальгия
И еще. Могу сказать точно. Встретились Валерий и Анна осенью 1992 года.
И никак не весной. Видел я это по биовизору. Насчет дедушек я ничего толком
сказать не могу. Хотя, когда читал книги Мегре, видел старика с черными
глазами. Вполне возможно, что он действительно был слепой. Но, что больше
всего меня удивляло - я никогда не видел там самого Мегре!!! Считал
бредом!!! Кто-то другой стоял... Теперь понятно, кто мог там стоять...
Что еще сказать... Да, вот что. В "Беседе" я написал: "А через два дня
уже и не смогу... Если жив останусь...". Я, действительно, не знал, куда
идти. Или спать на вокзале, или идти домой в этот ад. Но в последний момент
нашелся вариант, где меня приютили. Сплю на полу, рядом иногда пробегают
мыши... Романтика! Ёлки-палки, мышка словно услышала, и только что
прошмыгнула перед носом!
Зашел домой на днях. В итоге пришлось на следующий день идти с
заявлением в милицию, цитирую:
"Я, по независимым от меня причинам, в период с 17 октября по данный
момент, временно не проживаю дома.
5 ноября я зашел к себе домой, в свою квартиру, по адресу ул. Ххххх, ХХ
кв. ХХ. В тот момент в доме находилась моя дочь, которая проживает по этому
же адресу. У нее в гостях была ее бабушка, то есть моя мама.
Причина моего появления дома состояла в том, что мне необходимо было
взять теплые вещи в связи с наступившими морозами.
В своей квартире, в присутствии моей мамы, и моей дочери, я обнаружил
пропажу музыкального центра LG FFH-286AX, серийный номер 211HZJ05ХХХХХ,
приобретенный мной 6.04.03 за 4390 рублей.
На мой вопрос, обращенный к дочери: "Куда пропал музыкальный центр?",
она ответила: "Всего доброго". И сразу ушла из дома.
Поскольку до этого, моя бывшая жена, Зенина Людмила Александровна, с
которой я нахожусь в разводе с 1998 года, неоднократно похищала документы и
личные вещи, я наскоро осмотрел все остальное свое имущество. На первый
взгляд больше ничего не пропало. Замки, которые стоят на шкафах и ящиков
столов, на первый взгляд, не имеют следов взлома. Остальные вещи, при беглом
осмотре, находятся на месте.
На основании данных фактов я считаю, что кража совершена моей бывшей
женой. Мне причинен моральный и материальный ущерб. На основании законов РФ
о уголовной ответственности за кражу, прошу привлечь Зенину Людмилу
Александровну, мою бывшую жену, к ответственности.
Копии гарантийного талона и чека, подтверждающие приобретение мною
музыкального центра, прилагаются.
6 ноября 2003 года."
Пришлось потратить полдня, чтобы заявление приняли и зарегистрировали!
Слава Богу, что встретил тех ребят, которые сейчас уже стали старшими
офицерами, а когда-то я знал их еще лейтенантами, когда работал в этой
структуре.
Ну, и, пожалуй, последнее. Вот уже примерно месяц или два, я слышу, как
Анна мне говорит: "Тебя будут читать с упоением". Так она говорила раз
десять.
В ответ я ухмыляюсь и говорю:
- Знаю, Анна, знаю. Ты мне лучше скажи, когда это произойдет? Ведь
сколько людей мне говорили "Спасибо" за мои книги! Сколько я буду вот так
болтаться?
В ответ она молчала.
Наконец она не выдержала и сказала:
- Господи, да ты сам это напиши! Что ты стесняешься? Они боятся
опубликовывать твои книги. Считают, что читатели взорвутся от этой правды.
Ведь на самом деле все наоборот.
Насчет стеснения Анна права. Действительно, сложно такое писать самому
о своих книгах. А насчет боязни "взрыва" читателей...
Ни один человек не сказал мне, что ему стало плохо после прочтения
книг. Были, правда, такие, кто не смог читать мои книги. Хотя до этого
буквально проглотили "Отречение" и "Посланников". Но об Анастасии не смогли
читать. Так они и книги Мегре не читали! А вот те, кто прочитал Мегре, те
буквально глотают мои книги. Приведу цитату только одну, не указывая имени
написавшего:
"Вчера как "больной" сидел до двух с половиной ночи - читал. Сегодня
встал, чуть начал читать - и уже не смог оторваться. И кто сказал, что твои
книги тяжело читать? Удивительно! Боже мой, черт знает что твориться! Нет,
за книги тебе большое Спасибо. Мегре я прочитал давно, но осталась какая-то
недосказанность, смесь раздражения с жаждой узнать больше. Так что книги -
как свежего воздуха глоток!"
Сами подумайте. Книги Мегре переведены на 30 языков мира, аудитория его
читателей составляет несколько десятков миллионов человек. А мои книги, судя
по моим расчетам, прочитали примерно несколько тысяч. Это максимум. Но и то,
читатели моих книг сделали намного больше для Мира, чем читатели книг Мегре.
Вспомните "сдувание" пяти жрецов! Потому что я пишу правду!!!!!!!!!!
И никто из них не взорвался. Наоборот, если мы хотим, что бы наша
планета не взорвалась, нужно сказать правду, ТЕМ САМЫМ ОСТАНОВИВ ПОТОК ЛЖИ,
КОТОРЫЙ ПОРОЖДАЕТ ЧЁРНЫЕ РАЗРУШИТЕЛЬНЫЕ ЭНЕРГИИ. При этом, как следствие,
происходят странные аварии, природные катаклизмы, вспышки на солнце, и
другая хрень... Эту черную мысль невозможно остановить иначе, ведь это
понятно, мне кажется всем, кто прочитал мои книги!
Кроме этого, есть еще один фактор. Сложно читать с монитора. Намного
проще читать с жидкокристаллического монитора. Еще проще читать напечатанный
текст. Но лучше всего читать книгу. Недаром в процессе "естественного"
отбора появился стандартный формат книг со стандартным размером шрифта! Если
появятся книги, их будет легко читать и легко воспринимать то, что написано.
Я уверен, хуже не станет.
Вот и все. Что-то грустное носится в груди... Сам понять не могу...
Сложно понять, кто и почему грустит. Мне кажется, грустит сама Анна -
вряд ли я что-нибудь еще напишу. Выжал я из себя уже все, последние капли,
как из губки... Вскоре, я думаю, любой, кто прочитает мои книги, сможет сам
общаться с ней напрямую. Я чувствую, как и сама Анна еще находится в шоке.
Сколько времени она этого ждала! Почти каждый день она плачет - вспоминает
те дни...
И еще, волнение какое-то... Ведь все эти месяцы и годы, как я отправил
в Сеть в начале мая 2001 года первую часть книги "Луч Анастасии"... Господи,
что я пишу!!! Как давно это было! Какая первая часть??? Тогда была одна
книга - просто "Луч Анастасии". Но события развивались так, что, отправив
очередную книгу, я, на уровне клеток спинного мозга понимал, что я стал еще
на один шаг ближе... к... одному единственному человеку...
Я надеюсь, Вы понимаете, к кому... Вот потому и волнение. Просто шагов
не осталось... В голове полный сумбур. У меня самого шок еще от всего этого,
что я должен был понять. И что понял. Я мысленно слышу, как кто-то меня
совершенно искренно обвиняет:
- Что ж ты год назад этого не понял???".
Я отвечаю:
- Ведь год назад ты вышла замуж, была беременна... В шоке я был... И
жрец еще мешался... И не поверил бы я тогда в такую наглость и подлость
Нечитайло...
Вот потому Анна и говорила летом 2002 года:
- Все-таки они смогли тебя убить.
Будьте Вы все прокляты, убийцы...
